Согрей меня, если сможешь - Страница 47

Лист в моих руках вспыхнул и опал пеплом. Я положила ладони на перила и окинула взглядом зал. Студенты замолчали. Перестали зевать и перешептываться. Десять тысяч человек внимательно слушали меня. Что я могу им сказать?

— Вы все хорошо знаете историю. И знаете, что для огненных магов цвет траура — белый. Я и мои одномиряне живем в мире цвета нашего вечного траура. Но с годами и поколениями об этом забывается. И мы становимся больше похожими на вас, ледяных магов. Мы придерживаемся так важного для вас этикета. Стараемся контролировать эмоции. Говорим изящными фразами. Одеваемся по ледяной моде. Соблюдаем законы мира Льда. Его традиции и обычаи. Стараемся стать полноценной частью вашего общества. Огненные студенты — лишь доля процента всех присутствующих. Капля в море. Погрешность, которой, как считается, можно пренебречь. Но вот я стою перед вами и пылаю огнем, который пришел в этот мир со мной и всегда будет моей частью.

Я щелкнула, и все магические светильники сменили цвет на золотой.

— И от лица огненных студентов я благодарю тех ледяных магов, которые принимают нас такими, какие мы есть!

По стенам пополз огонь, обращая в пепел флаги нашего старого мира и выжигая его символ черным угольным следом на белой стене.

— Я счастлива, что могу быть собой в стенах этого университета и за его пределами!

Огненные маги, все, как один, выпустили тысячи приветственных искр своим ледяным друзьям.

— Я горда тем, что законы мира Льда позволяют мне придерживаться родовых традиций! Мы помним все дома, погибшие пятнадцать лет назад во имя нашего будущего, и несем в себе память о них как высшую благодарность!

Воздух взорвался огнем. Кто-то крикнул: «Дом Гиерра!» — и по стене промчался огненный волк. «Дом Шаастан!» — и с потолка свесилась огромная огненная змея. «Дом Фойтонен!» — и на бреющем полете над головами студентов пронесся огненный сокол. Символы сотни павших домов вспыхивали огнем и рассыпались искрами. И под грохот взрывов в центре зала начал расти огромный ледяной феникс. Я видела, как два десятка ледяных студентов вливали в него силу, чтобы птица распахнула крылья для взлета и раскрыла клюв для крика. И во внезапно накатившей тишине я завершила речь:

— Я благодарна миру Льда за то, что он стал нашим домом.

Зал разорвало криками.

Я развернулась и, улыбаясь, вышла с балкона, чувствуя, как накатывает приятная усталость. Мой огонь устало спрятался под кожу. Но как только дверцы балкончика закрылись, передо мной возник ис-Морар.

— Эльд-Лааксо, на минутку. — Ректор взял меня под локоток и почти втащил в ближайшую комнату. — Вы что о себе возомнили?

— Не понимаю, чем вы недовольны. — Я скрестила руки на груди, чувствуя, как испаряется хорошее настроение.

— От вас требовалось выйти и зачитать хоть с листа стандартную речь! Это что, демон, сейчас такое было?!

— Я — огненная. Вы об этом прекрасно осведомлены. Мы не склонны к полумерам. Вы серьезно думали, что я по бумаге зачитаю речь, которую никто не слушает?!

— А вас и не должны были слушать! — рявкнул ректор. — Перед огненными стоит простая задача: как можно быстрее слиться с ледяным обществом. А вы, юная леди, сейчас всем будущим сильнейшим магам мира рассказывали, какой у вас уровень силы, что можете даже запускать фейерверки!

— Магия Огня — не фейерверки, ректор. Вам ли об этом не знать, — холодно ответила я.

— Я осведомлен куда лучше, чем вы думаете. Секрет вашей возросшей силы заключен в этом изящном кулоне, в этом щедром подарке ис-Лотиана.

— Серьезно? А до этого я была совершенно беспомощная? Или, может быть, не нашла бы иного способа поднять свой уровень в мире Льда? — не крича, ровным тоном, хотя ладони сами сжались в кулаки. Если у ректора хватит ума подойти ближе, чем стоит, от него даже костей не останется.

— А вот и посмотрим, — зло произнес ис-Морар и поманил пальцем… меня? Нет, очевидно, он пытался сорвать артефакт Варме с моей шеи. И так же стало очевидно, что Астарт весьма предусмотрительно его зачаровал от подобных попыток.

Ректора отшвырнуло, впечатав в зеркальную стену. Раздался мелодичный звон. Я влила в руку огонь, готовясь атаковать поднимающегося ис-Морара. Плохо, он — сильный маг и профессиональный военный. С таким мне не справиться. Но если он попробует еще раз направить на меня магию, то пожалеет об этом.

Дверь заиндевела и разлетелась на мелкие кусочки. В образовавшемся проеме стоял Астарт. Щелчок его пальцев, и только что поднявшегося на ноги ректора снова впечатало в стену.

— Ис-Морар, потрудитесь объясниться. — По комнате полилась сила Астарта, и я даже сквозь защиту артефакта почувствовала холод. — Сольвейг, ты не ранена?

Я отрицательно покачала головой. На слова сил не было. Не хочу больше ни минуты здесь находиться. Держа наготове заклятье огненных лезвий и заклятье огненного щита, я направилась к выходу.

— Налево и вниз. Я догоню, — негромко сказал Астарт. Я лишь кивнула.

«Налево и вниз» вывело меня на улицу. Я вдохнула морозный воздух. По щекам почему-то потекли слезы. Что бы я ни говорила, нас никогда здесь не смогут принять. Мы — чужие. Мы — опасны. И этого ни одна зажигательная речь не исправит. Не хочу никого видеть. Не хочу никого слышать. Как же я устала от этого холода.

* * *

Есть одно замечательное местечко в университете, где я всегда скрывалась от любопытных глаз, когда нужно собраться с мыслями, — крыша башни обсерватории. Не представляю, какую функцию она несла раньше, но сейчас ей совсем не пользуются. Изучение небесных тел входит в стандартный курс среднего образования. Так что лучшего места для того, чтобы побыть в одиночестве, не придумать. Впрочем, сейчас в любой точке университета можно побыть в одиночестве — все отплясывают по случаю великого праздника.